Трансплантация органов и тканей: правовые проблемы трансплантологии ✏ + 🗑

Трансплантация органов и тканей: правовые проблемы трансплантологии Трансплантология как наука насчитывает всего несколько десятков лет, но уже является одним из ведущих направлений развития медицины. Трансплантация (transplantatio, от transplanto — пересаживаю) — пересадка тканей и органов, клеток. Трансплантация органов и тканей с правовой и этической позиции Возможность проведения таких операций волновала умы ученых на протяжении многих столетий. Научные исследования и первые публикации по вопросам трансплантологии появились в середине XIX века. В XX веке были заложены научные основы, достигнуты первые успехи, разработана методология... Родоначальником мировой трансплантологии считается советский ученый Владимир Петрович Демихов (1916–1998) — биолог, физиолог, хирург-экспериментатор. В 1951 г. В. П. Демихов впервые в мире пересадил собаке донорское сердце и доказал принципиальную возможность подобных операций. Развитие трансплантологии как направления практической медицины берет начало в 1954 г., когда американские ученые успешно пересадили почку. В настоящее время годичная выживаемость пересаженной почки составляет 85–90%, смертность больных очень низкая. Как показывает статистика, после пересадки почки долгосрочная выживаемость детей с почечной недостаточностью выше, чем при проведении им диализа, продолжительность жизни после пересадки почки в любом возрасте увеличивается почти вдвое. Революция в сознании неспециалистов по отношению к этой отрасли медицины произошла после начала пересадок сердца. В 1967 г. К. Барнард — ученик доктора Демихова — провел первую такую успешную операцию: сердце 25-летней Денизы Дарваль, погибшей в автокатастрофе, было пересажено 55-летнему Луису Вашканскому, который страдал неизлечимым сердечным заболеванием. Несмотря на то что операция была проведена безукоризненно, Вашканский прожил всего 18 дней и умер от двусторонней пневмонии. К концу XX века операции на сердце стали обычными. Сегодня статистика свидетельствует, что после трансплантации сердца качество жизни пациентов в течение десяти лет превышает таковое после проведения реконструктивных операций на сердце. Виды трансплантации и их перспективность Классификация видов трансплантации может быть представлена следующим образом: аутотрансплантация — пересадка частей в пределах одной особи; аллотрансплантация — пересадка органов и тканей от другой особи (делится на гомотрансплантацию, когда орган пересаживают от одной особи к другой в рамках одного вида, гетеротрансплантацию, когда донор и реципиент относятся к разным видам одного рода, и ксенотрансплантацию — донор и реципиент относятся к разным родам, семействам и даже отрядам). Чем больше отличий между донором и реципиентом, тем больше возникает проблем медицинского плана. Это и проблемы иммунологического подбора донора, и показатели здоровья реципиента, некоторые из которых становятся противопоказанием к трансплантации, и проведение иммуносупрессивной терапии после пересадки, и технические проблемы проведения трансплантации. В клинической трансплантологии наибольшее распространение получила аутотрансплантация — в этом случае отсутствует тканевая несовместимость, пересаженные ткани и части органов легко приживаются. Особое место занимает переливание собственной крови как при кровотечениях, так и в случае готовящегося инвазивного вмешательства, которое может потребовать переливания крови. Тогда кровь целенаправленно заготавливается и адресно хранится. Этот вариант переливания крови в последнее время становится все более актуальным в силу распространения многочисленных инфекций (ВИЧ, гепатиты), передающихся гематогенным путем, и дефицита донорской крови. Аллотрансплантация тканей используется наиболее часто в случае пересадки роговицы, костей, костного мозга, клеток поджелудочной железы для лечения сахарного диабета и печени при острой печеночной недостаточности. Имеются определенные проблемы подбора пары донор-реципиент, реципиента до конца жизни ожидает борьба с отторжением имплантата (с помощью фармакологических препаратов). Переливание аллогенной крови (кровь — тоже ткань) сегодня считается рутинной процедурой. Вариантом аллотрансплантации является пересадка органов и тканей от животного человеку. Наиболее перспективным животным для этих целей является свинья в силу своей генетической близости. Кроме того, имеется реальная возможность снизить иммунологическую реакцию отторжения путем выращивания трансгенных свиней. Можно вырастить практически стерильных животных, что предотвратит занос в организм реципиента зооинфекций. Ксенотрансплантация в состоянии снять большую часть медицинских проблем трансплантации, но появляются моральные проблемы, которых мы коснемся позже в разделе, посвященном этике трансплантологии. 100 тыс. — таково число ежегодно проводимых в мире операций по пересадке органов. Число пересадок тканей и клеток человека составляет более 200 тыс. Лидер по таким операциям — США. По сравнению с Америкой, число трансплантаций в России на порядок ниже, нуждаемость же в сотни раз превышает число проведенных операций. Существует расчет потребности в подобных операциях: на 1 млн жителей планеты в год потребность в трансплантации почки составляет 74,5, сердца — 67,4, печени — 59,1, поджелудочной железы — 13,7, легкого — 13,7, комплекса «легкое-сердце» — 18,5. Существует альтернативный вариант — создание искусственных органов. Широкое распространение получил диализ — аппарат искусственной почки, в кардиотрансплантологии используются искусственные клапаны сердца, совершенствуются искусственное сердце, суставы, хрусталики глаза и др. Перспективен путь терапевтического клонирования органов и тканей — создания новых органов на основе использования генетических технологий. Исследования стволовых клеток открыли заманчивую перспективу выращивания в искусственных условиях хрящевой, мышечной и других типов тканей, органов и даже систем. И здесь уже есть ощутимые результаты: если в 2005 г. американским ученым удалось воспроизвести нервную стволовую клетку, то в 2008 г. они уже смогли создать новое сердце на каркасе старого. В Центре изучения диабета Гарвардского университета научились в лабораторных условиях выращивать клетки поджелудочной железы, которые после пересадки пациентам будут самостоятельно вырабатывать достаточное количество инсулина. Это означает, что появилась реальная альтернатива инъекциям инсулина для больных диабетом первого типа. Выращивание более сложных органов, таких как сердце, легкие, почки, — вопрос будущего. Правовые проблемы трансплантологии При аутотрансплантации юридических сложностей обычно не возникает. Речь идет либо о спасении жизни больного с помощью тканей, взятых заблаговременно (костный мозг) или перемещенных в ходе операции (кожа, мышцы), либо об устранении дефектов. В подобных ситуациях оформляется информированное добровольное согласие пациента на медицинское вмешательство. При аллотрансплантации все гораздо сложнее. Никто не даст 100% гарантии ненанесения вреда донору, как того требует закон. Более того, вред может быть значительным, вплоть до причинения тяжких повреждений или смерти. Аналогично, ни один трансплантолог не поручится, что у реципиента не будет проблем после операции (отторжение трансплантата, возникновение заболеваний, связанных с пересадкой органа (ткани) или с применяемыми фармакологическими средствами). И в этом случае работает старый принцип пропорциональности целей и минимального риска — принцип Гиппократа. При пересадке органа от живого донора требуется, согласно Закону РФ от 22.12.1992 No 4180–1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» (далее — Закон о трансплантации), соблюдение трех условий: врачи должны установить на консилиуме отсутствие значительного вреда для здоровья донора; сам донор должен дать письменное информированное добровольное согласие на операцию; орган должен быть передан безвозмездно. В Российской Федерации установлены возрастные ограничения для донора, и обязательно наличие родства с реципиентом — последнее в значительной мере ограничивает возможность купли-продажи органов. Юридические аспекты пересадки трупного материала также вызывают сложности. Для сохранения жизнеспособности органа и возможности операции по его пересадке необходимо, чтобы это было сделано в минимальные сроки после смерти человека. Встает вопрос констатации факта смерти и проведения реанимационных мероприятий. Не окажется ли, что врачи, зная, что орган нужен реципиенту, не будут бороться за спасение жизни предполагаемого донора? В 1937—1992 гг. в России действовало постановление СНК СССР от 15.09.1937 No 1607 «О порядке проведения медицинских операций», где определялось, что после смерти тело умершего становится собственностью государства со всеми вытекающими последствиями. Действующий закон не разрешает изъятие органов у трупа только в случае, если медицинская организация информирована о том, что пациент отказался от донорства, или его родственники (законный представитель) обратились с заявлением о несогласии на изъятие его органов. В остальных случаях действует презумпция согласия. В такой трактовке есть элемент лукавства. Конституция РФ гарантирует каждому гражданину право на личную неприкосновенность, в т. ч. физическую. Под физической неприкосновенностью понимается не только отношение к живому телу, но и к трупу. Известен прецедент обращения Саратовского областного суда в Конституционный Суд РФ о проверке конституционности ст. 8 Закона о трансплантации. Конституционным Судом РФ признано, что статья не может рассматриваться как нарушающая конституционные права граждан. Суд отмечает, что вопрос о возможной трансплантации негуманно задавать родственникам вместе с сообщением о смерти близкого человека и недопустимо с моральной точки зрения при подготовке больного к операции. На этом базируется презумпция согласия. Приведенная трактовка противоречит нормам Федерального закона от 12.01.1996 No 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», которые требуют соблюдения выраженного пожелания умершего человека или его родственников, круг которых определен, по отношению к патологоанатомическому вскрытию, согласию или несогласию на изъятие органов и (или) тканей из его тела, порядку захоронения. Иными словами, закон предусматривает гуманное отношение к трупу человека после его смерти. Ни о какой презумпции согласия речи не идет. Законодатели ряда зарубежных стран (США, Канада, Германия, Франция, Италия) придерживаются иной позиции — использование органов от трупа для донорства возможно только в том случае, если имеется юридически оформленное согласие гражданина на изъятие его органов после смерти. Другая ситуация сложилась в детской трансплантологии. Закон об охране здоровья впервые разрешил посмертное детское донорство, но только после испрошенного согласия одного из родителей (прижизненное детское донорство запрещено). Родитель в течение двух часов после сообщения ему о смерти ребенка может выразить согласие или несогласие на изъятие органов как устно ( в т. ч. по телефону в условиях автоматической записи телефонного разговора), так и письменно, что должно быть заверено руководителем медицинской организации или нотариусом. Если связаться с родителями не удалось, то изъятие органов не допускается. Органы детей-сирот использовать запрещено. Принимая во внимание разнообразие систем здравоохранения и права, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) разработала Свод основополагающих принципов по вопросам трансплантологии (1991 г.). Перечислим главные из них: человеческий орган может изыматься из тела умершего, если получено разрешение, предусмотренное законом, и нет оснований полагать, что при жизни человек не был согласен стать донором; человеческий орган должен изыматься, в основном, у трупа (живыми донорами могут быть исключительно родственники); нельзя изымать органы у детей, за исключением регенерирующих тканей; тело человека не может быть объектом купли-продажи. Конвенция Совета Европы «О защите прав и достоинств человека в связи с применением достижений биологии и медицины» (Овьедо, 4 апреля 1997 г., вступила в силу в 1999 г.) уточнила эти критерии. Так, изъятие у живого донора органов и тканей для их трансплантации может производиться исключительно с целью лечения реципиента и при условии отсутствия пригодного органа или ткани, полученных от трупа, и невозможности проведения альтернативного лечения с сопоставимой эффективностью. Далее, должно быть получено явно выраженное и конкретное согласие по общему правилу для медицинского вмешательства. Медицинское вмешательство возможно лишь после того, как соответствующее лицо даст на это свое добровольное информированное согласие. Лицо заранее получает соответствующую информацию о цели и характере вмешательства, а также о его последствиях и рисках и может в любой момент беспрепятственно отозвать свое согласие. Такое согласие должно даваться либо в письменной форме, либо в соответствующей официальной инстанции. Итак, с юридической точки зрения, позиция мирового медицинского сообщества заключается в реализации принципа испрошенного согласия на донорство. Новый закон о донорстве, обсуждение которого ведется уже полтора года, должен был вступить в силу 1 января 2015 г., но из-за многочисленных противоречий обсуждение его продолжается, и принятие документа отложено еще минимум на год. Новый документ должен был содержать норму испрошенного согласия. Однако бóльшая часть практикующих врачей — трансплантологов не поддерживает это мнение. Время покажет, насколько новый закон будет близок к этическим стандартам. Юридических вопросов в области ксенотрансплантации, пожалуй, минимум. Должным образом оформленное информированное согласие реципиента принять подобный орган, как правило, является исчерпывающим. Этические аспекты В сфере трансплантологии существует целый комплекс морально-нравственных, этических и религиозных вопросов, которые требуют разрешения. Все они касаются оправданности пересадки, проблематики изъятия органов у донора (живого или мертвого человека) или приемлемости операции для реципиента. Этика заложена уже в дефинициях (донор — от латинского «donare» — дарить, реципиент — от латинского «recipiens» — принимать). Мнение медицинского сообщества о возможности и этической регламентации пересадки органов и тканей выражено в Декларации о трансплантации человеческих органов Всемирной медицинской ассоциации (ВМА; Мадрид, октябрь 1987). Как следует из Декларации, при поддержке процедуры трансплантации основными принципами в деятельности врача должны быть: соблюдение прав донора и реципиента; обеспечение высокого стандарта оказания медицинской помощи потенциальному донору, ни в коем случае не снижаемого; констатация факта смерти минимум двумя независимыми врачами по современным критериям, принятым национальной медицинской ассоциацией и другими медицинскими организациями его страны, в случае использования трупных органов; соблюдение Хельсинкской Декларации ВМА при проведении экспериментальных операций; полное адекватное информирование донора и реципиента (либо его родственника, законного представителя); производство операций только в специально оборудованных учреждениях компетентными, подготовленными специалистами, обладающими необходимыми знаниями, опытом и навыками, и только после тщательной оценки возможности и эффективности других способов лечения. В любом случае, вариант забора органов у живого донора сопряжен с нанесением вреда его здоровью. Следовательно, соблюдение ключевого принципа этики — «не навреди» — априори невозможно. Изъятие транс-плантата для донора не является лечением, направленным на улучшение состояния здоровья. Наоборот, это нанесение определенного вреда его организму, причем не только физического, но и психического, поскольку осознание собственной неполноценности может способствовать душевной травматизации. Безусловно, поведение донора является актом гуманизма по отношению к реципиенту, высшим проявлением любви к ближнему. Однако в результате действий врача здоровый человек становится пациентом. Как соотнести это с этикой? Полагаем, такого рода трансплантации должны быть минимизированы. В случае, когда донором является живой человек, обязательным должно быть соблюдение условий полного, абсолютно честного информирования донора, выражение его добровольного взвешенного согласия на операцию по спасению больного путем осознанного пожертвования органа или ткани, а также условия безвозмездности процедуры. Последнее подразумевает не только запрет купли-продажи биологического материала, но и возможность непрямого стимулирования различными средствами, включая моральные страдания под нажимом родственников и собственной совести, скрытую оплату в виде вознаграждений и компенсаций. Врач должен действовать в интересах пациента. Еще один этический документ ВМА — Резолюция по вопросам поведения врачей при осуществлении трансплантации человеческих органов (Стокгольм, сентябрь, 1994) — предостерегает врачей от неэтичных действий, в частности изъятия органов: – у заключенных, приговоренных к смертной казни, не имеющих возможности отказаться от этого или без их предварительного согласия; – лиц, страдающих физическими или психическими недостатками, чья смерть рассматривается как облегчение их страданий и как основание для забора их органов; – бедных людей, которые согласились расстаться со своими органами по коммерческим соображениям; – детей, украденных с этой целью. Резолюция призывает национальные медицинские ассоциации сурово наказывать неэтичных врачей. При использовании трупного материала возможны три варианта отношений к органам: 1) «испрошенное согласие», означающее, что без конкретного, юридически оформленного согласия каждого человека на использование его тканей и органов медики не могут производить их изъятие; 2) «презумпция согласия», что означает, что органы и ткани у трупа могут быть изъяты в случае, если умерший человек при жизни и его родственники после его смерти не высказали своего отрицательного отношения к донорству; 3) компромиссный вариант (реализуемый, например, в Бразилии) характеризуется практикой «компенсируемого дарения» органов, которую многие хирурги считают этически приемлемой. В этом случае человек определяется с выбором, подписывает все юридические бумаги о согласии на посмертное донорство, за что при своей жизни имеет льготы медицинского и социального обслуживания, зачастую не только для себя, но и для своей семьи. С точки зрения этики, наиболее оправданным является первый вариант. Реализация девиза современной трансплантологии «уходя из этой жизни, не забирай с собой органы; они нужны здесь» возможна только при осознанном выборе человека, который он делает при жизни и отнюдь не в критической ситуации. Этически неприемлемо спрашивать больного накануне решающей операции о его выборе, а для терминального больного это невозможно не только с этической, но и с медицинской точки зрения, поскольку состояние его здоровья не позволяет дать осознанное добровольное информированное согласие, и действия медиков можно трактовать как манипулирование больным. Получить согласие родственников на изъятие органа у трупа в сроки, пока эти органы жизнеспособны, также нереально в силу очень короткого времени, отпущенного на забор. Для почки, сердца или печени этот срок определяется 15–20 минутами после смерти. Кроме того, проблемой является и оценка функциональной пригодности органа, что существенно для прогноза его приживления. Проблема констатации смерти В конце XX века проблема констатации смерти полностью перешла из медицинской в этическую плоскость и является одной из наиболее острых проблем биоэтики. В большинстве стран мира главным критерием смерти человека является смерть его мозга. Это понятие было разработано невропатологами П. Моларом и М. Гулоном после описания состояния запредельной комы как состояния необратимой деструкции или дисфункции систем, не заменимых ни сейчас, ни в будущем искусственными биологическими, химическими или электронно-техническими системами. С этой задачей способен справляться только мозг. Его смерть означает гибель всех частей мозга, включая ствол, установление необратимого бессознательного состояния, прекращение самостоятельного дыхания и исчезновение стволовых рефлексов. Это Гарвардские критерии смерти человека на основании смерти мозга, они признаны медицинским сообществом (Сиднейская декларация ВМА, 1968). В нашей стране эти критерии зафиксированы в постановлении Правительства РФ от 20.09.2012 No 950 «Об утверждении Правил определения момента смерти человека, в том числе критериев и процедуры установления смерти человека, Правил прекращения реанимационных мероприятий и формы протокола установления смерти человека». Постановление заменило ранее действовавшие приказы Минздрава России от 04.03.2003 No 73 и от 20.12.2001 No 460. По мнению отечественных специалистов в области этики — И. В. Силуяновой и П. Д. Тищенко, — введение критерия смерти мозга необходимо для возможного прекращения бессмысленного лечения пациентов и появления медицинских, этических и юридических оснований для целей и задач трансплантологии. Констатация факта смерти дает врачу право на забор органов при работающем сердце и перфузию крови через органы в случае необходимости подготовки реципиента к операции. Условием безупречного установления диагноза смерти мозга является соблюдение трех этических принципов: – принципа единого подхода (никто не имеет преимущественного права на жизнь, недопустимо продлевать жизнь одним пациентам за счет сокращения жизни других); – принципа коллегиальности (минимум три специалиста должны устанавливать факт наступления смерти мозга); – принципа организационной и финансовой независимости бригад, участвующих в трансплантации (первая устанавливает смерть мозга, вторая забирает органы, третья осуществляет пересадку). Проблема дефицита органов Этической проблемой является и реализация принципа справедливости в условиях дефицита органов. На практике этот принцип реализуется путем включения реципиентов в «листы ожидания» — списки пациентов, нуждающихся в пересадке органов, с указанием состояния здоровья. Распределение органов происходит согласно медицинским критериям по очередности, но первостепенным условием является иммунологическая совместимость донора и реципиента. Поэтому пациент может находиться в списке на первом месте, быть в очень тяжелом состоянии, но не дождаться операции. Частично проблему справедливости можно решить путем совершенствования иммуносупрессии, частично — за счет международной интеграции (например, трансплантационная система «Евротрансплант» (1967), дающая возможность большего выбора при подборе пар для трансплантации), частично — за счет нивелирования преимуществ для отдельных реципиентов, в т. ч. преимуществ, связанных со специальным финансированием. Тут биоэтика сталкивается с очередной проблемой — проблемой коммерциализации трансплантологии. Хотя по закону в России, как и в большинстве стран мира, торговля человеческими органами запрещена (исключением является Иран), черный рынок, по данным Управления ООН по наркотикам и преступности, процветает. В мире ежегодно производятся тысячи незаконных операций, преимущественно на печени и почках. Широкое освещение в СМИ получили скандалы, всколыхнувшие Европу в 1987 г., когда правоохранительные органы Гватемалы перехватили 30 детей, предназначенных для «разборки» на органы. В 1996 г. арестовали жителя Египта, скупавшего почки у малообеспеченных граждан по 12 тыс. долларов за штуку, и это был первый показательный судебный процесс. В Индии стоимость этого товара на черном рынке составляет 2,6–3,3 тыс. долларов. В Косове были зафиксированы факты изъятия органов у пленных сербов албанскими боевиками во время югославских событий 1999 г. На территории бывшего СССР проблема торговли органами наиболее остро стоит на территории Молдовы, где местные жители готовы расстаться с органом за 3 тыс. долларов. Ключевой документ для трансплантологов — Стамбульская декларация о трансплантационном туризме и торговле органами (апрель—май, 2008) — требует от государств и профессиональных сообществ правового регулирования и профессиональной базы управления процессами донорства и трансплантации органов; создания надзорной системы (национального регистра прижизненного и посмертного донорства и трансплантации органов), гарантирующей безопасность донора и реципиента; соблюдения стандартов и запрещения деятельности, противоречащей этическим принципам. Осуждаются трансплантационный туризм и трансплантационный коммерциализм (практика, при которой орган рассматривается как товар и продукт потребления, который может быть продан, куплен или использован для получения материальной выгоды), все виды рекламы данного вида деятельности. Лечение пациентов из-за рубежа, граждан других государств признается этичным только в том случае, если это не приводит к ухудшению способности оказания адекватной помощи собственному населению. Для преодоления глобального дефицита донорских органов предлагается обеспечить региональную кооперацию внутри страны, минимизировать использование живых доноров за счет повышения потенциала посмертного донорства, развивать клинические научные исследования, эффективные программы лечения терминальных пациентов. В условиях нехватки человеческих органов проблемой становится пересадка от маргинальных доноров или доноров расширенных критериев (погибающих пациентов пожилого возраста, страдающих сахарным диабетом и т. д.). В этом случае актуален вопрос безопасности реципиента. Наилучшим образом разработан вопрос этики трансфузиологии. Есть Кодекс этики донорства и переливания крови, разработанный Международным обществом переливания крови и одобренный международной лигой Красного Креста, в котором закреплены принципы добровольности (в идеале — бесплатности), недискриминации, анонимности, исчерпывающей информированности, минимизации риска для участников, психологической поддержки, подняты вопросы реабилитации «отклоненных» доноров и пути возвращения их в ряды доноров. Другие вопросы Значительной этико-психологической проблемой для реципиента является принятие органа животного как своего и отношение впоследствии к себе как к целому человеческому организму. Особенно трудно это для людей верующих, хотя при наличии угрозы жизни больной почти всегда готов реализовать любую возможность ее продления. По отношению к новым технологиям использования стволовых клеток мораль и этика лояльны. Неприемлемым будет считаться репродуктивное клонирование, терапевтическое же весьма привлекательно, поскольку не требует вторжения в человеческий организм для забора органов и тканей ни у живого, ни у мертвого донора. Ученые видят большие перспективы этого направления, не только с позиции получения искусственных органов, но и с позиции решения проблем иммунологической совместимости, поскольку исходным материалом является либо стволовая клетка, не имеющая иммуногенности, либо соматическая клетка самого больного (аналогия аутотрансплантации). В этом поле весьма привлекательной кажется заготовка стволовых клеток из пуповинной крови при рождении ребенка в качестве «биологической страховки». В первую очередь, необходимо вести длительную целенаправленную разъяснительную работу с населением (с использованием СМИ) для формирования положительного отношения к донорству, как это делается за рубежом. Эта работа должна иметь эмоциональный, образовательный (направленный на врача и пациента), финансовый компонент (создание центров, отвечающих стандартам оказания медицинской помощи, оснащение, обучение бригад). Результатом такой работы, с нашей точки зрения, станет появление «акта дарения» — документа по типу водительских прав (возможны и иные варианты) с подписью владельца. В документе будет сказано, что если с владельцем произойдет несчастный случай, и его органы будут пригодны для пересадки нуждающемуся пациенту, то он заранее дает согласие на процедуру изъятия органов (возможно перечисление органов) безвозмездно. Оформление «акта дарения» позволит поднять трансплантологию на более высокий уровень, превратить операции по пересадке органов в плановые, а не экстренные вмешательства, ликвидировать дефицит донорских органов. В этом случае следует учитывать конкурирующие интересы реанимационных и трансплантационных бригад: целью одних является спасение жизни этого пациента, целью других — возвращение жизни другому пациенту. Подводя итог, хотим подчеркнуть, что трансплантация органов и тканей — это не панацея, а лишь один из вариантов помощи терминальному больному. Это крайность, операция по спасению жизни, исход болезни. Увеличение числа доноров, особенно прижизненных, не оздоровляет общество! Задача умного, думающего человека — сохранение здоровья, профилактика заболеваний. Болезнь легче предупредить, чем лечить. Поэтому планомерная, целенаправленная работа по укоренению в сознании населения, в первую очередь, молодежи, понимания ценности здоровья — путь к решению проблемы поддержания качества жизни и снижению числа нуждающихся в донорских органах: здоровый образ жизни, установка на первичную профилактику болезней и раннее их выявление, рациональное здоровое питание, борьба за среду обитания. Есть положительный пример — Финляндия, которая за сорок лет смогла пройти путь от страны с низкими показателями уровня здоровья населения до лидера здоровья. В завершение приведем результаты собственных исследований. С целью выяснения отношения современной молодежи к проблеме донорства органов мы провели анкетирование 100 студентов лечебного факультета медицинского университета в возрасте от 18 до 23 лет. Были получены следующие результаты: значительная доля респондентов (89%) знает о том, что означает быть донором органов, при этом лишь 27% опрашиваемых понимает, как выразить свое волеизъявление в вопросе донорства. Представление об уровне дефицита донорских органов также во многом соответствует действительности: 78% опрошенных говорят о нехватке донорских органов, 75% считают, что государство должно принимать участие в проблемах донорства, и только 28% удовлетворены имеющейся системой регламентирования этого процесса. 83% опрошенных студентов считают, что донорство заслуживает уважения. Это свидетельствует о том, что в наше время люди все еще ценят благородные поступки. При этом осознания такой обязанности, как завещание своих органов после смерти, у большинства опрошенных нет. Только 16% респондентов готовы завещать свои органы для использования после смерти, 35% затруднились с ответом, остальные ответили отказом. Половина тех, кто настроен на донорство (49%), готовы отдать свои органы потому, что они следуют великой цели — спасти человеческую жизнь. 31% готовы были бы отдать свой орган, если бы это касалось спасения жизни кровных родственников и близких людей, для 13% это было связано с желанием оставить что-то после себя.16% молодежи, принявшей участие в опросе, считает, что изменить ситуацию в трансплантологии можно только в случае серьезной социальной поддержки реципиента, 10% уповает на перелом ситуации в результате агитации за счет активизации посмертного донорства органов и тканей. Люди боятся становиться донорами по весьма существенным причинам. Большинство опасается, что за ними будет некачественный уход в больнице (64%), т. к. если они умрут, то принесут больше пользы. Другие переживают, что врачи не будут пытаться проводить реанимационные мероприятия, чтобы получить их органы. Существенную роль играют религиозные взгляды, запрещающие пересадку органов (31%). Студенты — авангард современной молодежи, за ними будущее. От того, какое сформируется мнение, как они будут поступать, зависит и будущее трансплантологии. Литература: 1.С. Ф. Багненко, Ю. С. Полушин, Я. Г. Мойсюк, А. О. Резник, И. В. Логинов, И. В. Погребниченко, О. Н. Резник / Анализ причин дефицита доноров и основные направления его преодоления // Трансплантология. 2011. No 2–3. С. 10–22. 2. [Электронный ресурс]. URL: http://www.bioethics.ru/rus/projects/id/264/. (Дата обращения: 26.01.2015.) 3. В. Л. Виноградов. Актуальные вопросы органного донорства. Введение. Лекция // Трансплантология. 2013. No 4. С.15–23. 4. Биологические основы и перспективы терапии стволовыми клетками / Е. Б. Владимирская, О. А. Майорова, С.А. Румянцев, А. Г. Румянцев // М.: Медпрактика-М. 2006. 5. Донорство и пересадка органов в общественном мнении россиян / Аналитический центр Юрия Левады //Трансплантология. 2014. No 1. С. 8–19. 6.Донорство органов: проблемы и перспективы развития в России. 7.Европейская Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине (ETS No 164). 8. Минздрав призывает развивать трансплантацию органов в регионах. 2013, 29 мая. «РИА Новости». 9.Органное донорство и трансплантация в Российской Федерации в 2012 году (V сообщение регистра Российского трансплантологического общества). 10. Посмертное донорство. Национальные клинические рекомендации. М. 2013. 11.П. К. Чжао. От истории к современным реалиям трансплантации органов в России // Трансплантология. 2013. No 3. С.34–38. 12. [Электронный ресурс]. URL: http://gkb3.ru/newsite/ wp-content/uploads/2013/11/Стамбульская- декларация-О-трансплантационном-туризме- и-торговле-органами.pdf. (Дата обращения: 26.01.2015.) 13. The Ethics Committee of the Transplantation Society (2004). The Consensus Statement of the Amsterdam Forum on the Care of the Live Kidney Donor. Transplantation 78(4): 491–92. 14.World Health Assembly Resolution 57.18. Human organ and tissue transplantation. 22 May 2004. Внимание! информация на сайте не является медицинским диагнозом, или руководством к действию и предназначена только для ознакомления.